«Прикоснуться к родным стенам – большое счастье»

Юлия с семьей уехала из Харькова, потому что их дом обстреляли русские. Она мечтает вернуться, но сейчас в ее районе все еще опасно

Мы из Харькова, с Салтовки. Муж работал бригадиром на обувном заводе, я работала на оптовом рынке Барабашова. Младшая дочь ходила в школу, занималась спортивным рок-н-роллом, учила английский. Старший сын шесть лет занимается дзюдо, по самбо стал чемпионом Украины. Сейчас учится тренерской работе в ХНПУ имени Григория Сковороды.

Мы не верили, что это возможно, но утром в пять часов нас все-таки начали бомбить. Мы не знали, что делать. До последнего не собирали сумки. У нас половина родственников живет в россии. Есть те, кто и сейчас поддерживают нас.

Когда проснулись от взрывов, мы видели, как бомбят Чугуев, Харьков. В нашем доме были дырки, окна с прострелами. Мы сидели в подвалах, потом прятались с нашими кумовьями на первом этаже пятиэтажного дома. Снаряд попал в дом, все начало сверху падать на нас. Слава Богу, нас спасли железные двери. Просидели мы долгое время в Салтовке, потому что нас никто не мог вывезти.

Здесь танки были, во двор заезжали БТРы, и к нам никакие волонтеры не доехали бы. Проблемы были со связью.

Мы за хлебом под обстрелами стояли, а ехать куда-то было просто невозможно. В какой-то момент мне подружка позвонила - ее муж вывез в Полтаву. Он потом привез сюда бензин под обстрелами нашим соседям - он им с грудничками помогал. Леша этот согласился нас всех вывезти в два захода. Это был огромный риск, и мы ему всегда будем за это благодарны.

Сейчас мы на один день приехали в Харьков за вещами, учебниками. Привезли помощь ребятам. Здесь по-прежнему небезопасно. На прошлой неделе были взрывы. Я очень хочу домой, но не готова пока, не хочу это слышать. Пока будем в Полтаве, а когда все успокоится, поедем домой.

Я хочу, чтоб это все быстрее закончилось. Не хочу сидеть в коридорах, слушать взрывы бомб, сирены.

Раньше я с работы ехала, забирала дочку на английский, с английского везла на тренировку. Мы приходила домой с тренировки в девять, она делала уроки. Насколько мы тогда хорошо жили, как счастливы были! Можно было детей на улицу и в школу отпустить. А сейчас они уже больше года в школу не ходят. Сейчас дома посидеть, за родны стены подержаться – это большое счастье, которое не всем доступно.

Люди гибнут. Муж подруги погиб в Соледаре. Наш дядя пропал под Бахмутом. Одноклассника сына под Соледаром убили. Это же детеныш, ему бы еще жить и жить. Я не знаю, как это закончится. Это не должно было начинаться.