«Окна мы забили, чем могли: картоном, одеялами»

Мы с женой воспитываем приемного ребенка, ему сейчас уже семнадцать с половиной лет. В 2014 году мы выехали из города Ясиноватая. Моя жена тогда оставалась в Донецке, так как она работает в БО Фонд Рината Ахметова, а мы с сыном и мамой выехали в Харьков к родственникам. Через полтора года жене предложили поехать работать в один из трех подконтрольных Украине городов, она выбрала Мариуполь. Сняла там квартиру, и мы переехали к ней.

24 февраля у нас был шок. Потом в Мариуполе началась подготовка к оккупации, потом пропал свет, газ, вода. Кое-какие запасы еды были. За водой мы ходили к речке. Готовили на улице, на костре. Всем подъездом ходили собирали ветки и разжигали костер возле подъезда. 

Холодно очень было - как раз конец зимы, отопления не было. Когда начало прилетать во двор и выбило все стекла и окна мы забили, чем могли: картоном, одеялами.

В Мариуполе связи не было. Мы ходили в центр города и пытались дозвониться. Жене удалось связаться со своим руководством, и ей сказали: «Сможете выехать - мы вас ждем».

Мы жили в девятиэтажке на пятом этаже. В наш дом влетело три снаряда. Когда вылетело последнее окно, мы сказали: «Все, хватит!» Как раз было затишье, и прошел слух, что можно выехать. Мы собрались, сложили все в машину и поехали на Никольское. 

Основные трудности были с нашим ребенком, потому что мальчику тогда было 16 лет, но он выше меня ростом и шире в плечах, поэтому у этих «зеленых человечков» было очень много вопросов: «Сколько лет мальчику?», «Почему он еще не служит?». Очень много вопросов задавали нам на блокпостах. Самое трудное было выехать и вывезти семью. 

Мы сейчас приехали в Днепр, жена восстановилась и работает на той же работе, на которой она и работала. Я пенсионер - мне все равно, куда ехать. 

Хотелось бы, чтоб война закончилась поскорее. Все хотим домой, а когда оно будет - не знаю. Я не люблю делать прогнозы.