«Мы восемь лет жили в войне»

Людмила и ее родные потеряли все, что нажили. Их город Попасная рашисты просто сравняли с землей. Сестра родила ребенка в подвале, и даже не увидела всего того, что для малыша заботливо приготовили родственники - их домов уже нет

Мы из Попасной. Этого города уже нет. Нас четверо: я, муж, дочери десять лет, сыну – шестнадцать.  Мы 17 лет прожили в однокомнатной квартире, купили трехкомнатную и два года делали ремонт. 3 августа прошлого года заехали в эту квартиру. Прожили только полгода, и к нам в город пришла война. Уже 24 февраля у нас начались обстрелы. Мой брат служит в ВСУ, поэтому мы очень переживали. 

2 числа начали сильно стрелять по нашему городу. Мы перешли в однокомнатную квартиру, потому что там был подвал. К себе забрали маму и зятя - моя сестра как раз была в роддоме. 6 марта она рожала в подвале. 

17 дней провели с детьми в подвале пятиэтажки. Жили без света. Он появлялся периодически ночью. Только отремонтируют – и сразу прилеты, свет пропадает. Газа не было. Мы сильно мерзли. Март был очень холодный. 19 марта мальчик нам привез еду. Наши родители тоже жили в поселке. У них в летней кухне была печка, мама готовила там. 

Мы бегали на предприятие и от генератора заряжали телефоны. Договорились, что в 12 часов поймаем связь и позвоним родителям. На этот момент сестра уже родила. 

В 11 часов нам привезли еду, а минут через 20 начались жуткие обстрелы - летело прямо в наш дом. Родители поняли, что с нами что-то случилось, так как мы не вышли на связь. Они услышали, что прилетает по городу. Попало в первый этаж, как раз над нашим подвалом. Посыпалась штукатурка. Загорелась квартира на первом этаже, и в два часа нашего дома уже не было. 

Все горело и на улице взрывалось, а мы с детьми, перепачканные сажей, вытягивали вещи из подвала. Сохранилось совсем немного, но хотя бы было во что переодеться. Мы перебежали через дворы в другой подвал, но там тоже началось задымление. Тогда помчались в другой дом. Но на этот момент уже были заняты все места. Я посадила ребенка, но нас дедушка какой-то прогнал. 

Он сумел дозвониться родителям, и за нами приехал тот же мальчик, который привозил еду. Он был волонтером и другом моего брата, поэтому нам помог, отвез нас к родителям. Мы решили на следующий день выезжать. 

В 11 часов мы должны были стоять в определенном месте и ждать маршрутку. Но как раз начались очень сильные обстрелы – и прилетело через один дом от родителей прямо во двор. Мы испугались и побежали. Сердце у меня колотилось ужасно, Катя плакала. Мы бежали, а над домом летали снаряды. Бежали и молились… 

Мы выбрались 20 марта, а на следующий день выехали мои родители. Пожили две недели в Бахмуте,  и там тоже стали стрелять. Потом переехали в Днепропетровскую область, в село. Нас очень хорошие люди пустили бесплатно пожить. Очень нам помогли. Я благодарна этим людям. Я сейчас в Днепре, и они там живут. Общаюсь с ними. Я их полюбила. Мне вообще везет по жизни на хороших людей. А переехали в Днепр, потому, что меня перевели сюда на работу. Родители перебрались в Новомосковск, так как там сестра с маленьким. Нашему Мишке уже семь месяцев будет 6 октября. 

В 2015 году мы жили в Сватово. Тогда не было желающих помочь, а именно от Фонда Рината Ахетова мы долгое время получали гуманитарку и помогали соседям своим из Попасной. Дети учились, я была в Сватово с ними, а муж работал в Попасной. Я через него передавала эти продукты соседям, мы делились. Теперь нет моих соседей, да и города уже нет. 

В 2015 году мы понимали, что вернемся, что у нас есть жилье и все будет хорошо.

У сестры мужа выгорела квартира еще в апреле. Моя сестра купила квартиру, до Нового года они с мужем выплатили все долги за нее, и теперь остались без ничего. Мы купили маленькому туда пеленальный столик, колясочку. Все было готово к тому, что мы заберем маму с ребенком в квартиру. Она так и не увидела ни пеленального столика, ни кроватки. 

Сейчас не хочется ничего планировать, думать о завтрашнем дне. Сейчас какая-то неопределенность, все очень непонятно. Идешь на работу – вроде, все хорошо, жизнь продолжается. А потом понимаешь, какие тут цены на жилье… Конечно, его не купишь. Мы уже настолько устали от этого! Вся жизнь – в ремонтах, а теперь опять надо что-то где-то начинать. Даже папа плачет. Он сильный мужчина, но дожить до такого возраста и остаться без ничего… 

Спасибо, что мы сейчас получаем выплаты ВПЛ, продуктовую помощь, финансовую на детей. Но бесконечно это не будет продолжаться. Как дальше жить – непонятно. Зарплата не повышается, муж не может устроиться на работу. Брат служит, и мы молимся Богу, чтоб у него было все хорошо. 

У меня были мысли уехать. Муж спросил, куда. Я не хочу в третий раз пережить то же самое. Полгода мы прожили под обстрелами. Мы восемь лет жили в войне. Сейчас там очень страшно. Если сейчас начнут бомбить Днепр, то неизвестно, чем закончатся эти все «референдумы». У меня полное непонимание того, что делать дальше.