«Мы со знакомыми тело в одеяло завернули и возле вышки закопали»

Олег помог похоронить мужчину, но из-за стресса мать умершего забыла о гибели сына

Мне 52 года. До войны я работал на Комбинате Ильича. Моя семья – сын и гражданская жена. Сын сейчас в Германии, а гражданская жена - со мной.

24 февраля я работал последний день. Из-за боевых действий наш участок законсервировали. Я все позакрывал, открыл бомбоубежище для дежурных, и больше не ходил на работу.

Мы жили в центре города. Воды не было, были страшные обстрелы. Еда была – успели запастись. Повсюду были умершие, хоронить их было некому.

У бабушки-соседки сын любил выпить. Он умер от сильного обезвоживания. Похоронные службы не работали, мы со знакомыми его в одеяло завернули и возле вышки закопали. Над нами мины летали – как раз обстрел был. Мы его прикопали, как могли, шапки сняли, и бегом - назад. Рассказали бабушке, где похоронили.

У нас соседи выехали, но перед тем в ванную набрали воду. Я потом бегал по квартирам и черпал воду. Люди ходили по четыре-пять километров с баклажками под обстрелами.

Однажды я пошел проверить квартиру сына. Вернулся домой, а у меня взрывной волной двери вырвало в коридоре. Жуткое было зрелище: дверь всмятку, куча дров в коридоре. Хорошо, что меня дома не было, потому что во время сильных обстрелов я выходил в коридор. У меня котенок был - после этого я не смог его найти. Соседи котенка видели, обещали забрать, если снова увидят. А я перебрался жить к сыну.

Старался нести консервы, больше воды баклажками. В итоге там высадился десант и начались сильнейшие обстрелы в районе порта - пройти к маме было невозможно.

Я вышел в Мелекино и жил в пансионате от нашего комбината, пока не смог вернуться к маме. Очень переживал за нее. Когда вернулся, оказалось, что она была ранена и у нее из-за обстрела повреждена кровля в доме. Я починил ей крышу и уехал в Днепр к своим, а оттуда мы с женой переехали в Киев. Сейчас работаю электриком. Пока война не закончится, я не вижу будущего. Живем одним днем.