«Мы оказались на линии огня»

Руслан Васильевич и его родные с первых дней войны жили под обстрелами. Они видели, как россияне калечили и убивали людей. Сами чуть не задохнулись в доме, в который попал снаряд. Руслан Васильевич был в плену. Затем его вместе с семьей принудительно вывезли в россию. 

У меня есть жена, семнадцатилетняя дочка и мама-инвалид. Мы жили в Мариуполе. У нас была работа, квартира, машина и дом. 

24 февраля россияне начали обстреливать Мариуполь, а первого марта уже были прилеты совсем рядом – в нашем доме вылетели окна и двери. Мы уцелели. Взяли с собой то, что смогли, и пошли к маме. Но там мы тоже оказались на линии огня. Месяц жили под обстрелами.

С первого марта в Мариуполе не было воды и газа. Мы собирались по несколько человек и ходили за водой. Возвращались не все. Как-то мы спустились к морю, в старый частный сектор. Набрали воды и подымались наверх. В этот момент российский солдат открыл по нам огонь. Убил парня и девушку, а меня забрал в плен. В плену я пробыл два дня. Российские военные сказали, что мстят нам за то, что ВСУ якобы бомбили Донбасс. 

Ночью 25 марта снаряд попал в подвал, в котором мы спали. После взрыва часть подвала оказалась заблокирована. Люди горели заживо и кричали. Мы находились в другой части и ничем не могли им помочь. Нам нужно было выбираться, так как помещение наполнялось дымом.

У нас не оставалось другого выбора, как вернуться в подъезд горящего дома. Мы всю ночь просидели с тряпками на лице, чтобы не задохнуться. Утром 26 марта бои еще больше активизировались. Пули прилетали прямо в подъезд. Дочка тогда сказала: «Я знаю, что мы умрем. Хочу, чтобы это произошло очень быстро». Слава Богу, днем стало более-менее спокойно, и мы пошли к морю.

Я не сильно переживал за себя – в первую очередь думал о семье.  Я знал: если со мной что-то случится, они не спасутся с мамой-инвалидом. У меня был стимул остаться в живых, чтобы спасти родных. 

Оккупанты принудительно вывезли нас в Новоазовск. Мы жили в школе, спали на полу. Затем нас отвезли в Таганрог, не спрашивая, хотим мы этого или нет. Потом посадили на поезд в Кострому. В итоге, мы через социальные сети нашли волонтеров, благодаря которым восьмого октября оказались в Украине. 

Как ни странно, в россии мы встретили немало людей, которые были против войны. Они приносили нам еду, вещи, лекарства. Многие называли путина убийцей. Правда, говорили это тихо, так как боялись последствий. 

Сейчас мы живем в Запорожье. Жена устроилась на работу. А я встал на учет в военкомате. Меня сразу отправили на медкомиссию. Врачи сказали, что я годен к военной службе. Теперь дождусь звонка и пойду служить.