«Мы не знали, что больше не вернемся домой»

По пути из Мариуполя до Коломыи мариупольцев кормили и одевали: люди помогали, чем могли, тем, кто убежал из оккупации без еды и одежды

Мы из Мариуполя. Когда началась война, мы дома были. В полтретьего ночи начались обстрелы в поселке Сартана. Мы все проснулись и не спали до утра. Через два дня сын, невестка и двое внуков уехали в бомбоубежище, а я осталась дома. Пошла к свахе через улицу, и русские начали нас бомбить.

Потом мы пошли в школу в бомбоубежище. 27 февраля сын добрался на машине, отыскал нас и забрал в Мариуполь. Мы там до 19 марта сидели в бомбоубежище. Было темно, холодно, сыро. Не было воды и еды. Была картошка, которую на костре варили, и выручала овсянка. Сына ранило в левую ногу в двух местах. А 19 марта мы решили ехать на свой страх и риск. Внук на машине и сын на машине.

Мы уехали в Запорожье. Блокпостов было очень много. Мы видели сгоревшие дома, «Амстор», большие магазины. И очень много валялось трупов по улицам, их никто не подбирал. На всей территории, подконтрольной Украине, нас кормили, одевали, потому что мы уехали в том, в чем были. Мы не знали, что домой уже не вернемся, что назад дороги нет.

Я когда-то училась в техникуме в Житомирской области, в Бердичевском районе. В Ивано-Франковской области живет мой соученик. Когда он узнал, что Мариуполь сгорел, позвонил мне, чтоб я приезжала к нему. Мы приехали в село за 15 километров от Коломыи. Оно глухое, но там красивая природа. Побыли там два дня, но детворе надо учиться, а сыну и невестке – работать. В том селе работы нет. Так что поехали в Черновцы - там люди нас приютили, дали квартиру. Мы находимся в Черновцах с 28 марта по сегодняшний день.

Я думаю, что переломный период этих событий будет, когда настанет тепло. Летом, ближе к осени наши войска окончательно победят. Я так думаю, я так хочу, я так мечтаю. Я постоянно говорю, что и жизнь могу отдать, только бы была победа.