«Мы думали только о том, чтобы выжить и вырваться оттуда»

Игорь Алексеевич был со своей семьей в Мариуполе с первого дня войны до средины марта. Ходил на поиски еды и воды, попадал при этом под обстрелы. Прямо у него на глазах сгорел его дом

Мне 57 лет. Я жил со своей семьей в Мариуполе. 24 февраля начались обстрелы. Мы посмотрели новости и узнали, что началась война. Стали думать, как покинуть город. Мы не предполагали, что оккупанты за сутки дойдут до Мариуполя. Когда узнали, что город окружен, поняли, что поздно выезжать. К тому же, поезда уже не ходили. 

Меня шокирует то, что россияне безнаказанно нас бомбят. А когда мы были в Мариуполе, то ничему не удивлялись: ни разбитым домам, ни убитым людям. Думали только о том, чтобы выжить и вырваться из города. Мы понимали, что если останемся, то нас убьют, ведь наш сын – военный. 

Сначала мы покупали продукты. Затем стали брать их из разбитых магазинов и рынков. Объединились с жителями своего подъезда. У нас была общая еда. Мы готовили ее на костре в больших котлах, чтобы всем хватило. Кормили бродячих собак. Когда было тихо, мы сидели на улице, а на время обстрелов спускались в подвал. Когда обстрелы заканчивались, ходили группами на поиски еды. 

Первое время воду подвозили машинами. Когда перестали, мы ездили за ней к роднику. Однажды приехали и увидели возле родника воронки, а над ним кружил беспилотник. Мы стали набирать воду в баклажки. Их было много, так как мы приехали на машине. Когда наполнили почти все, начался обстрел. По нам не попали, но мы приняли решение больше не ездить туда.

12 марта было попадание в наш дом. В четыре утра первая бомба взорвалась рядом с домом – осколки побили фасады. В пять утра прилетел второй снаряд. Он попал во второй подъезд. Все жильцы были в подвале. Когда начался пожар, вышли на улицу.

После этого я с супругой и соседями отправился в центр города. Там жил наш дедушка. Затем мы все вместе перешли в район драмтеатра. Прятались в подвале старого дома. Нас было восемь человек. 15 марта в шесть утра во двор прилетел снаряд. Стало понятно, что россияне приступили к обстрелу центра, поэтому нужно уезжать. Мы выехали на двух машинах. Забрали дедушкиного кота, а наши сгорели. На выезде из города была большая пробка. Мы простояли в ней три часа. Нам повезло: на российских блокпостах не было тщательной проверки. Оккупанты смотрели только документы. 

В Бердянске мы встретили главу района – Степана. Он стоял на перекрестке и подсказывал людям, что за городом стоят эвакуационные автобусы. Советовал торопиться, потому что с десяти часов – комендантский час. Я почувствовал к нему огромное уважение. Ведь он не отсиживался где-то в спокойном месте, а старался хоть чем-то помочь людям на оккупированной территории. 

В Васильевке пришлось стоять до утра. В целом от Мариуполя до Запорожья мы добирались 26 часов. До войны я преодолевал это расстояние за два часа. В Запорожье нас встретили и накормили волонтеры. После этого семья разъехалась. Сейчас моя супруга, дочь, внучка, невестка и дед живут за границей, а я – у родственников в Кривом Роге. Работы нет. Живу как бродяга. Могу неделю пожить у одних знакомых, потом еще неделю – у других. Получаю гуманитарную помощь и отдаю ее родственникам, чтобы хоть как-то компенсировать свое пребывание у них. 

Есть родственники и в Киеве. Я бываю у них наездами. Может быть, перееду насовсем в столицу и найду там работу. Хотя в моем возрасте очень трудно трудоустроиться. И в военкомат не берут, и за границу не выпускают. 

Может быть, война будет идти несколько лет. Я верю только в будущее своей семьи. Надеюсь, родные устроятся за границей. Получат хорошую работу и жилье, а я приеду к ним. Даже если надумаем возвращаться в Украину, нужно будет заработать там денег на жилье. Тогда уже можно будет думать о будущем.