«Мы боялись, но надеялись на лучшее»

В конце марта – начале апреля 2014 года я ездила на курсы в Луганск. Было очень трудно добираться, уже начались блокпосты, было напряженно. Заканчивала курсы, а потом был авиаудар по облгосадминистрации [2 июня 2014 года]. Я этого не видела, как раз уехала оттуда. Конечно, была счастлива, что уехала. В тот день я была в Луганске, но успела уехать, а потом началось...

По-настоящему сильно я ощутила войну 30 октября 2014 года, когда обстреляли наш поселок. Тогда некоторые жители погибли. Началась суматоха, паника.

Одну женщину [тогда] ранило, одна погибла. А так тогда обошлось. Потом в конце октября постреливали, в основном обстреливался блокпост. Мы боялись, но надеялись на лучшее. Но потом, где-то с 20 января 2015 года, месяц, это точно, невозможно было никуда выйти. Над нами сильно летело. Мы сидели в подвалах, было очень страшно. До работы мне было мало бежать, всего два дома. Мне хотелось ползком добираться на работу, чтобы людям оказывать помощь. Честно, боялась. Детей я отправила, они уехали в Лисичанск.

Не было воды, света, подвал – такие вещи мы испытывали…

Я стала болеть сильнее, у меня сахарный диабет, а тогда сахар скакал еще выше, я подвернула ногу. Теперь у меня и с ногой проблемы.  Сейчас уже немного позабылось, не так стреляют. А тогда страх ужасный был… Бывало, бежишь поближе к подъездам, если вдруг что-то где-то, чтоб успеть заскочить.

Я всегда была серьезным человеком, а сейчас еще больше стала. Мы поняли, что такое смерть, видели людей, которых убило. Когда сильно стреляли, это был 2015 год, было такое, что хлопцы [военные] с нами куском хлеба делились и давали кушать, у них там каши варили. Ведь не было никаких поставок в то время, ничего не привозили. Солдаты нам хлеб давали. Потом гуманитарки начались. А сразу ничего не было. Все оборвалось, какое-то время сидели без денег, без магазинов, без ничего.

Потом я ненадолго выезжала, пришлось выехать на лечение ноги. Меня месяц не было. Когда выезжала, плакала. А потом, когда назад въезжала, мне еще хуже было, как увидела, что с поселком… – все оборвано, крыши сильно разбиты, окна разбиты. Но потом пришла весна и как-то жить захотелось.