«Когда были обстрелы, было страшно за дочку и за внучку»

Пенсионерка Ольга Николаевна воспитывала и заботилась о маленькой сироте-внучке в дни сильных обстрелов и гибели людей. Девочка выросла и уехала, у стариков остались лишь тяжкие воспоминания о прожитых днях.

Было очень страшно, когда началось. Мы не понимали, откуда эти взрывы, почему газовая труба загорелась. Разбомбили станцию (Углегорская ТЭС), мы сидели без воды и света. Хорошо, что тогда, в феврале 2015-го морозы были небольшие. Собирали воду, варили на костре еду, чай кипятили. Вот так жили… Страшно.

Я живу с мужем, ему 81 год, мне 75. Дочку похоронили в 2016-ом, тоже все было связано с этой войной. В 2014-ом она с внучкой уехала на полгода, пока деньги были, и вернулись назад. И все на нервах.

А внучке было 13 лет, она без мамы семь классов на «отлично» закончила. Сейчас поступила учиться в Одессе.

Когда были обстрелы, было страшно за дочку и за внучку. Мы думали, как их вывезти отсюда. Волонтеры до Константиновки вывозили людей на машинах под обстрелами. Они уехали, а мы остались. Как мы тревожились за них в дороге… Вдруг что-то может случиться?

Когда обстрелы были, мы сидели в подвале. Окна в доме вылетели, мы своими силами застеклили. Такая у нас старость.