«Кажется, что светлого будущего уже не будет»

Военные действия стали ужасом, который раньше видели только в кино. Они навсегда врезались в память. Впечатления стали самыми яркими и ужасными. Мы привыкли к мысли о войне. Продолжаем жить, рожать детей, работать. А тогда это был шок, ужас. Я не знаю, с чем это можно сравнить. Думаю, ужас – самое подходящее слово.

Я была беременна вторым ребёнком. Первое впечатление связано с первыми танками, которые проехали по улице. И это зрелище повергло в шок. Происходил обстрел, где-то что-то стреляло. Я забрала старшего сына, и мы побежали под этот свист. Это был ужас.

Моей бабушке было уже под 80 лет, она пережила Великую Отечественную войну. Но видно, все это всколыхнулось для нее... Наверное, вспомнились те жуткие чувства. Для неё это стало огромным шоком, она не выдержала, ее психика пошатнулась.

Когда начались боевые действия, вообще никто не думал о том, что надо куда-то ехать. Все жили и ждали. Мы думали, что в один момент все прекратится. Но все были скованны. Я боялась выпускать детей на улицу, переживала, чтобы второй ребёнок родился здоровым, боялась, что на нем отразится мой эмоциональный стресс.

Мы ходим свободно по улицам, никто ничего не боится не знаю, почему. Осторожность ушла. Раньше мы жили в бесконечном напряжении. Когда перестали происходить обстрелы, всё как-то утихомирилось. Наверное, мы просто привыкли к этому чувству.

Яркие и громкие боевые действия и всё страшное прекратилось. Не хочется, чтобы дальше было хуже, чтобы снова возобновилось. Раньше мы как-то жили, надеялись на что-то, а теперь кажется, что светлого будущего уже не будет.

Мы переживаем за детей. Часто приезжают гуманитарные миссии с огромными плакатами и лекциями о том, что детям нельзя ходить самим, что нельзя подбирать незнакомые предметы. Очень много репортажей о том, как детки подрываются.

Наши дети сидят дома, их в деревне осталось не так много, наверное, не больше десяти. У нас малочисленное население, здесь проживает человек 135. В основном это старики 65+.

Если бы не гуманитарная помощь, я не знаю, где бы мы оказались. Нам помогали многие организации. Первым был, конечно, Штаб Рината Ахметова. Основная поддержка была от них и Красного Креста.