«Каждое утро, вечер и ночь была слышна канонада»

Я родился в Горловке, где и жил до начала войны. Жизнь была понятной, прогнозируемой. У меня была работа и стабильная зарплата. Я строил дом, водил ребенка в школу, зимой ездил кататься на лыжах, летом – на море. 

Потом все изменилось. Началось с того, что в городе стали появляться странные люди, их было видно сразу. Они были хорошо сложены, одинаково экипированы. Говорили не так, как люди в Горловке. Именно с появления этих вооруженных людей начался отсчет того, что я называю войной.

Об этом мы много говорили с родственниками, коллегами по работе, с друзьями. Каждый строил свои предположения, чем это может закончиться, когда восстановится мирная ситуация. 

В городе стали появляться баррикады, тяжелая техника, бронетехника. Поначалу мы ее особенно и не видели, поскольку судить об этом можно было только по наличию следов от траков танков на асфальте. Техника пряталась в парках, в админзданиях, на территории автотранспортных предприятий. А потом, когда ее уже спрятать было невозможно, мы поняли, что власть в Горловке поменялась. И это, наверное, послужило одной из ключевых причин переезда. 

Сам переезд состоялся летом 2014 года, когда были освобождены Славянск и Краматорск, когда линия боевых действий вплотную приблизилась к Горловке. Каждое утро и каждый вечер, каждую ночь была слышна канонада. Мы понимали, что боевые действия уже практически в Горловке, видели, как стреляет тяжелая бронетехника, и понимали, что нормально предприятие в данной ситуации развиваться не может.

Но со временем, с развитием ситуации стало понятно, что нужно приспосабливаться и строить свою жизнь на новом месте, что это все надолго. Это переселение, наверно, самое важное событие войны, которое произошло в моей жизни. 

На подконтрольной территории моя безопасность как личности, как человека обеспечивается, гарантируется. А на неподконтрольной я не могу себе позволить чувствовать себя спокойно, безопасно. Уже в момент выезда нам приходилось с серьезными конфликтами прорываться через блокпосты и баррикады, и это очень сильно отразилось на моем восприятии безопасности именно на оккупированной территории. 

Мы здесь живем уже семь лет. Гуманитарной помощи мы не получали и не обращались. Старались рассчитывать на свои силы. Но если говорить об организациях, которые помогали мирным гражданам, переселенцам, то я бы выделил две институции. Во-первых, наше государство, которое так или иначе организовало выплату материальной помощи переселенцам. И многие мои знакомые и друзья ею пользовались. 

Также не могу не отметить Фонд Рината Ахметова, потому что мы все видели колонны грузовиков, которые везли гуманитарную помощь. Многие мои знакомые пользовались ею, а для многих это было важным средством, чтобы просто выживать.