Истории, которые вы нам доверили
Получила множественные травмы и едва не потеряла близких друзей. Такими для Дианы Скалозуб стали последствия ракетного удара по курортному поселку Сергеевка Одесской области.
В ночь на 1 июля 2022 года на безмятежно спящий поселок упали сразу две ракеты. Разрушен многоэтажный жилой дом и две базы отдыха. 22 человека погибло, 38 – получили ранения.
До 24-го в моем понимании еще не было, что такое война. Мы, как бы, слышали, следили за новостями, и я одна не из многих моих друзей, родственников, кто говорил, что надо собирать «тревожный чемоданчик». Надо подготавливаться, но подготавливаться к чему, я сама не знала и не понимала.
24-го у меня была учеба, я училась в Одессе. Тогда, в 5 утра проснулась от взрывов и непонимания, что происходит. Писали, что учения, еще что-то. Но как учения могут быть в городе? И потом уже опубликовали обращение президента Российской Федерации, что это специальная военная операция. И тогда уже стало понятно. Мы начали собирать чемоданы и уезжать в Белгород. Меня дедушка забрал, потому что родители очень переживали, чтобы я не ехала на маршрутке с ж/д вокзала, потому что это небезопасно.
Я позвонила своему другу Глебу, он собирался ехать в Одессу. Мы должны были пойти за покупками. И говорю: «Глеб, ты никуда не едешь, война началась». Он не поверил, говорит: «Дай пять минут, не понимаю, что происходит». Потом понял, перезвонил и тоже был в шоке. Мы уехали в Белгород. На следующий день меня с моей лучшей подружкой Викторией родители вывезли в Молдавию. Мы каждый день просыпались ночью по нескольку раз, проверяли тревоги, очень переживали.
Мы плакали. Мы хотели домой, потому что нам казалось, что дома ты как-то контролируешь эту ситуацию. Ты не то что контролируешь, ты видишь все, что происходит с твоими близкими.
Так, когда трубку они не берут во время тревоги или еще что-то, очень плохо становилось. Мы вернулись, потому что в нашем городе было все тихо, и уже было как-то некрасиво родственников напрягать. Мы решили вернуться. Мы слышали взрывы. Мы слышали прилеты ракет, но это все было не в черте города, в городе самом было спокойно. Понятное дело, переживали, но старались сохранять спокойствие. У нас есть компания из пяти друзей, троим из нас по 21, а двум девочкам 17-18.
Мальчики. Началась сессия тяжелая. Мальчики окончили университеты, получили дипломы. Я тоже окончила четвертый курс, остается один. Очень сложная сессия и хотелось хоть как-то отдохнуть, хоть чем-то себя порадовать. У девочек там тоже такие события… Одна сдала на права, у другой тоже тяжелая сессия в медицинском университете. Мы решили на пару дней поехать отдохнуть на базу отдыха в Сергеевку, где нет никаких военных объектов, где нет никаких блокпостов, ничего. Максимально тихое место. И родители отпустили всех, потому что были уверены, что все будет хорошо.
Приехали мы на базу отдыха 29 июня. Все было хорошо, тихо, спокойно. Мы отдыхали. Единственное, 30 июня родители, особенно мама звонила и говорила: «Прячься на тревоги». Она очень переживала, и вообще она расстроилась, потому что мы поехали на два дня. Она почему-то подумала, что на один. По атмосфере все было тихо. Там, на базе отдыха, было много маленьких детей. Там максимально спокойно было.
В ночь на первое число мы просто разошлись по комнатам. Как всегда, перед сном в телефоне посидеть решили. Я была отвернута от окна, и получается, в один момент для меня все просто погасло. Во рту такой запах тротила. Свет, ничего нет. Я подумала, мы под завалами. Подумала, хорошо, что у меня в руках телефон, я смогу позвонить папе. И главное, чтобы нам хватило воздуха – нас спасут. В один момент резко погас свет и горел экран телефона, то есть я видела, понимала, что происходит. Но мне на голову что-то упало, поэтому я и подумала, что мы под завалами.
Я потрогала лоб – у меня уже все лицо было в крови. Телефон не реагировал ни на какие движения. И только фонарь получилось включить.
Потом, когда меня начали мои друзья звать, я поняла, что мы не под завалами. Я так рукой проверила пространство, воздух, и мы начали выходить в коридор, чтобы встретиться. Мой молодой человек Алексей, который находился со мной в комнате, у него открытый перелом ноги был – большой берцовой и малой берцовой кости. И он, понятное дело, не мог идти. Я не понимала, что с ним.
Мы встретились в коридоре с друзьями. Я кричу, что надо выходить. И тут еще один прилет. Как позже мы поняли, это уже в 9-этажку он был. Дальше мы кое-как с одним фонариком вышли на улицу, где начали звонить всем, кому только можно: 101, родителям, всем. Дальше оставалось просто ждать. Очень переживали за все. Очень страшно было. Непонятно, сколько еще ракет прилетит.
В моменте было такое ощущение, что неизвестно, ты выживешь или нет. Неизвестно, что с твоими друзьями. Очень страшно.
Когда мы вышли, нас встретил мальчик. На тот момент я почему-то подумала, что это какой-то мальчик с улицы прибежал. На самом деле, это был из административного корпуса, который был напротив. Два человека, насколько я помню, выжило, и вот этот мальчик был один из них. Он тоже хотел позвонить родителям, потому что он на базе был не с родителями, а с крестными. Вот это все началось, звонки... Мы сели на землю. Становилось очень холодно, потому что большая кровопотеря. Мы старались не отключаться. Контролировали друг друга. С моим другом Глебом мы держались за руки, потому что очень тяжело говорить. У него практически разорвалось легкое, и в дальнейшем мы ждали.
Из-за болевого шока я не понимала, что у меня с лицом. Мне казалось, у меня, там щеку разорвало и всякое такое. Когда мы все вчетвером вышли уже на улицу, а мой молодой человек остался в том здании, и мы ему кричали периодически, чтобы понимать в сознании ли он и жив ли он. Потом в один момент он уже перестал отвечать, и тогда подружка, самая мобильная, она могла ходить, она побежала проверять, живой ли он. Слава Богу, был в сознании, но уже не слышал, ни откликался.
Когда пришло сознание того, что мы можем не выжить, вот тогда мое моральное состояние очень пошатнулось, и в принципе, я поняла, что жизнь, она очень хрупкая.
Поэтому сейчас я и уезжала за границу, чтобы немножко морально успокоиться, потому что очень тяжело было переносить тревоги, особенно когда слышишь прилет ракет, это ужасно. Нас забрали в больницу.
Лежала я там около трех недель. Из травм – это разрыв барабанной перепонки, контузия, сотрясение мозга, множественные рваные раны тела, корпуса, конечностей, лица. Слава Богу, кости не пострадали, но увечий осталось все равно много. Из большого шрама под ягодицей на ноге достали гвозди, большие такие гвозди. То есть в первый день, когда оперировали ночью, достали около полутора килограммов стекол, стройматериалов разных.
Еще очень много стекол выходит. В боку достали большое, на ногах. Стекол еще очень много. И чтобы хоть как-то сделать ноги более презентабельными, надо еще многое пройти. Когда меня выписали из больницы, я поняла, что нужно делать что-то дальше. И в инстаграме увидела пост про пластического хирурга Артура, который поможет вернуть красоту людям из Сергеевки. Я обратилась к нему. Он сразу откликнулся, помог, за что ему большое спасибо. Мы очень рады.
Мрію про перемогу України якомога швидше, а тоді вже всі інші мрії почнуть здійснюватися. Хочеться спокійного життя. Хочеться робити те, що ти робив до 24-го. Я вірю в перемогу безумовно. Наша перемога буде, і буде дуже скоро. Я в це вірю всією душею.
При цитировании истории ссылка на первоисточник — Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова — является обязательной в виде:
Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова https://civilvoicesmuseum.org/
Другие истории
