«Из каждого похода за водой можно было не вернуться»

Только Юлия с мужем встали на ноги после переезда из Донецка, как война снова сломала их жизнь. Муж-защитник Азовстали, пропал без вести, а Юлия с дочерью ждут его и пытаются устроиться на новом месте 

Мне 39 лет. Мы с мужем из Донецка. В первую войну у нас родилась дочь. Мы были вынуждены уехать из города. Муж был военнослужащим, и стоял вопрос: оставаться на стороне «ДНР» либо выезжать в сторону свободной Украины. Мой муж ярый патриот Украины, поэтому мы выехали в Мариуполь. Там нас застала вторая война. 

Муж пошел защищать страну, а дочь, я и подруга жили вместе на пятом этаже как раз на выезде на Донецк. При каждой тревоге бегали в подвал в соседний дом. Потом уже большую часть времени находились в подвале. У нас отключили свет, газ, воду. Мы ходили на криничку, а дочь я оставляла на соседей. С ней идти нельзя было, потому что из каждого такого похода можно было не вернуться. 

Еду готовили на костре. Его мужчины разводили, и потом до самого вечера были на улице возле костра. В какой-то из дней был минометный обстрел –мы чудом остались живы. От мужа не было никаких известий. Он в начале марта смог привезти нам воды, ребенку витамины – и больше не появлялся. 

Я дочь на соседку оставила, попросила, чтобы присмотрела, и в шесть утра мы с подругой пошли к «Нептуну». Мы знали, что там люди собираются на выезд. Не дойдя до «Нептуна», увидели тех, кто собирался выезжать. На машинах у них были белые тряпочки. Нам сказали, что будут ехать минут через 15. Мы хотели с ними рядом держаться, чтобы не так страшно было. Но все было перекрыто, и пока мы сходили домой, вернулись – людей уже не было, они уехали. И мы приняли решение, что будем ехать сами. 

Двинулись окольными путями к автовокзалу, увидели колонну людей и попросились к ним, втиснулись в эту колонну. Была неразбериха: то вешаем тряпки, то не вешаем, то на аварийках едем, то нет… Добирались 14 часов. Доехали до Запорожья, а потом решили двигаться дальше, в Днепр, пока я еще могла ехать. 

Блокпостов было очень много, и давление ощущалось, хоть и не так открыто. Военные постоянно подходили: «Дайте в зеркало посмотреть. А что вы тут делаете? Где ваши мужья? Вы нас, наверное, обманываете. Они там остались, а вы выехали? А что это за сигареты лежат в машине? Ваших мужей?» Было сложно, но мы смогли выбраться.

До этой войны у меня была работа. Все было прекрасно. Мы после первой войны встали на ноги с мужем и заново начали жить. А теперь ничего нет: ни жилья, ни родственников здесь. Мы вдвоем с ребенком. Мой муж был на «Азовстали», и на данный момент числится без вести пропавшим.

Я, наверное, сейчас больше психологически закрываюсь. Снаружи, может, ничего и не видно, а вот внутри...

Хочется, чтоб война как можно быстрее закончилась. Родителей хочу увидеть. Они остались на оккупированной территории, в Донецке. Мы уже очень давно не виделись.

Хочу, чтобы вернулся мой муж, и мы жили, как раньше. Хочу любить и жить мирно. Будущее вижу счастливым, когда мы будем все вместе, но на данный момент это нереально.