«Благо, что все остались живы»

Светлана Николаевна переехала в Николаевку и начались сильные обстрелы. Когда местным жителям дали «зеленый коридор» – пришлось на велосипедах ехать в Райгородок. Но сложности оставались – приходилось по 10 километров идти пешком в другой город, чтобы купить продукты, потому что деньги были только на карточке, а снять их было негде. Постепенно все стали привыкать к громким звукам…

Все началось в мае 2014 года, когда в Славянске начались события, о которых мы даже не подозревали. Мы слышали какие-то выстрелы... Мы сами еще не понимали, что происходит. Началась массовая эвакуация детей, но нам таких предложений не поступало. В основном вывозили из городов, а из поселков никого не забирали. Мы оставались дома. Но потом произошло тяжелое для меня событие. Мы только переехала в Николаевку, а 2 июля 2014 года попали под сильный обстрел. Это было самое тяжелое для нас время, когда ни выйти, ни зайти, никуда нельзя было уехать, но нам и ехать было некуда.

Сказали, что в Райгородке тишина и можно временно уехать туда. То есть, я непосредственно вернулась к себе домой, там было действительно тише. Еще были слышны обстрелы, но бомбило не так сильно. Мы выехали, вернулись на какое-то время опять в посёлок, пока здесь не было ни света, ни газа, ничего. Там, конечно, тоже, но был свой дом и можно было как-то выживать – палить костры, готовить кушать, сажать огород, который нас кормил.

До войны была какая-то финансовая стабильность, работа, всё вовремя выплачивалось и нам хватало. Продукты были доступны, цены тоже. Действительно эти годы было очень тяжело жить. Пока меня не взяли на работу, было очень не просто. Сложно было снять деньги – либо невозможно было выехать в город, либо не было света. Из-за этого приходилось по 10 километров идти пешком в другой город, чтобы купить продукты в супермаркете. Света не было месяца два, пока не восстановили все столбы. Вода у нас была, потому что есть колодец, то есть с этим проблем не было. А в городе, конечно, это было проблемой. Были проблемы и с водой, и с газом, и со светом, в квартире не было условий для проживания. Поэтому мы и перебрались в посёлок, чтобы можно было всем пользоваться.

Основная проблема была финансовая. В магазине ничего не купишь по одной причине – нет денег, которые лежат на счету, а ты не можешь их снять. Не можешь погасить кредит. Тебе звонят, а ты говоришь: «Вы понимаете, я не могу приехать даже к обычному терминалу, либо к кассе, чтобы их положить». У нас нет выезда из посёлка, пешком туда тоже не пойдёшь, потому что блокпосты, а через них было очень сложно пройти. Из нашего посёлка можно было поехать только в Красный Лиман [Прим.: совр. Лиман] и Славянск. Но автобусы ходили только в Красный Лиман.

Потом начали немного возвращаться те, кто уехал. Открылись школы, потому что они не работали. Моим детям вообще не повезло. Возле школы находился полигон, прилетели осколки в окна, детей порезало стеклом. И у нас из-за этого закрыли школу, была срочная эвакуация детей, мы посадили всех в автобус. Все бежали на остановки разбирать деток, проверять, все ли с ними в порядке, у кого какие были травмы, кому сшивали раны. У нас благо, были просто царапины. Эвакуировали школу и детский сад. Всех родителей обзвонили, предупредили, что такая ситуация. Все сидели дома, старались никуда не ходить, разве что добежать до магазина.

Тогда очень сильно обстреливали Семеновку, она находилась недалеко от нас. С огорода было видно всё, что там происходит. И всё это наблюдали дети. И, если мы видим, что летят истребители, вертолёты, самолёты – дети знали, что нужно спускаться в подвал и не выходить пока обстрел. Было такое, что падало в наш посёлок. Вместо огорода у нас теперь ставки, такие были взрывы…

Наш дом задел вертолет, когда пролетал. Он зацепил трубу и отвалил ее. Мы все восстановили. Шифер тоже был побитый, но это, как говорится, всё восстанавливается. Благо, что все остались живы. Я детям не показывала панику, говорила, что всё будет хорошо. Они как-то к э тому относились спокойно, у них не было паники или истерики.

Пока я находилась в Райгородоке, всему поселку давали продуктовые наборы: масло, муку, сахар. А когда я переехала Николаевку, мне выдавали гуманитарную помощь на 4 тысячи гривен закупиться в «Брусничке».