"Я никогда не простила бы себя, если бы эту девочку забрали в детдом"

Валерия Зеленская вывезла маленькую Алису, которая покорила весь мир обращением из убежища завода «Азовсталь».

Российские оккупанты во время эвакуации мирных жителей с территории комбината разлучили мать с четырехлетним ребенком. Женщину отправили в фильтрационный лагерь, а девочку собирались передать в детский дом.

Валерия Зеленская, ни секунды не раздумывая, забрала Алису с собой и отвезла к родственникам на мирную территорию Украины.

Я сама из маленького городка, города Светлодарска, это из-под Дебальцево, город энергетиков. Очень маленький уютный городок. И в 2014 году, когда все начиналось в Дебальцево, люди, которым давали «зеленый коридор», люди даже шли пешком с колясками, чтобы добраться до Светлодарска, до мирного положения. В 2015 году, в январе начали обстреливать и нас, начали попадать. Когда у нас не открывалась школа, бабушка очень запереживала – 11 класс. В Мариуполе были родственники, отправили туда учиться. Отучилась и осталась жить там.

С 23-го на 24-е я была в гостях тогда на тот момент, и я услышала «Грады». И мы сидели, получается, с коллегами по работе, и я говорю: «Звоните на [завод] Ильича, потому что непонятно, где стреляют». Мы пытались вызвать такси, ну ребятам вызвать такси, чтобы поехать на Ильича. Никто не брал, и цены были ужасно высоки. 300 гривен доехать до Ильича – это очень дорого. Я уже тогда понимала, что все начинается. И мы спустились в подвал посмотреть, что да как там, обустроиться, чтобы было куда бежать. Одну ночь переночевали дома, но все ровно стреляли, и на следующий день мы остались уже в подвале. И тогда был первый авиаприлет.

Ну страшно, да, понимаешь, что ты в опасности, но все ровно страшнее было в подвалах сидеть, потому что, когда прилетает в дом, трясется все, даже подвал. Ты сидишь и не знаешь: сейчас дом рухнет или нет, потому что дома плиточные, и это все-таки оказалось… все-таки рухнул, не выдержал. После многочисленных пожаров однокомнатные квартиры, они сложились и с десятого по первый этаж упали, и были погибшие люди там. Семья, получается, мужчина 38-летний, его родители и маленькая девочка трех лет. Другие смогли спастись, еще люди те, которые были в завалах, их вытащили, их смогли вытащить. У одной женщины были ожоги, а ребята остались целые.  Маленькую девочку не смогли, даже раскопать не смогли.

На «Азовсталь» я попала в апреле. Ребята, которые военные, уходили, говорили: «Можем забрать вас. Уходите отсюда». И так попала на комбинат. Я благодарна им. Сначала попали в небольшое бомбоубежище, маленькое. Нас было шесть мирных жителей. Потом перешли в другое бомбоубежище, с которого уже эвакуировали нас. Когда происходила эвакуация, когда нас выводили с завода, нас уже встречал… как бы получается разграничение, линия разграничения, скажем так. Наша сторона довела до этой линии, передала в руки той стороне, и мы прошли сели в автобус, заняли места в сопровождении ООН и Красного Креста. Нас довезли до Безыменного. Мы были в Безыменном, проходили фильтрацию, получается. Допрашивали людей, девушек, мужчин. До этого все было разделено.

Я Вику не знала, мы с ней встретились на фильтрации. Она военный медик, она при госпитале работала. Мы сидели. Она зашла, и мы начали с ней разговаривать. Она говорит, что такая ситуация получилась, что меня не выпускают, а малышку заберут в детдом. За эту девочку в «Азов» снимали. Я такая: ого. Я даже не могла представить этого, что она уже маленькая звездочка.

- Как тебя зовут?

- Алиса.

- Что ты хочешь сказать?

- Хочу, чтобы меня эвакуировали.

- А где ты сейчас находишься?

- Где-где? В бункере.

- Тебе здесь нравится?

- Хочу домой к себе.

- А кому ты хочешь передать привет?

- Бабушке Свете.

Я ей говорю: «Давай, я малышку под свою ответственность возьму. Я ее заберу, я буду за ней следить».  Я не позволю, чтобы ее забрали, если можно так сделать. И ООН с Красным Крестом начали договариваться, и еще люди тоже начали договариваться, чтобы решился вопрос с малышкой, хотя бы чтоб ее вывезти. Дали разрешение. Вика написала разрешение на меня, что доверенность, скажем так, своей рукой, что она будет под мою ответственность, пока не передам ее родственникам.

Это тяжело, трудно. Подготовила Вика ее очень, говорит: «Поедешь с тетей» – «Поеду». Ну, Алиса такая вся жизнерадостная все время: «Да, я поеду с тетей, я буду с тетей». Ну она нормально отреагировала, да, спрашивала: «Когда вернешься? Надолго ты поедешь?» А так хорошо отреагировала. Я удивилась, что она пошла сразу же ко мне на контакт. Такая хорошая девочка... Получается, Злата – замгубернатора, она забрала малышку.

Я должна быть с ней в отеле, но она отвезла малышку. Там ребенок тоже есть, у нее семья, и она с малышкой, с ребенком этим гуляется. Все равно другая обстановка, домашняя, она больше даст ей психологический разряд, чем она была бы в отеле. Все-таки, там есть уют, тепло, дети, с которыми можно поиграть, как-то отвлечься. Это будет намного лучше ребенку, чем она будет седеть в четырех стенах. Там она играется, гуляется, общается. Я знаю, что она сейчас в хороших руках. Так переживаю, немножко даже скучаю за ней, как она болтает. Но я рада, что все хорошо, что она несильно переживает.

На самом деле, после всех этих ситуаций настолько все меняется – твое мышление, линия чего-то. Ты начинаешь, что-то ценить больше, что-то отпускаешь, какие-то другие ценности появляются в твоей жизни. Начинаешь задумываться о том или ином. Все полностью кардинально меняется. И строить планы сейчас – да, это классно, но надо жить прямо сейчас, каждым мгновением и ловить кайф, по-другому никак. Я думаю, что все будет хорошо. Все образуется.

Все материальное восстанавливается. Душевно тяжело, да конечно. Людям многим потребуется много времени для того, чтобы прийти в себя, осознать, что произошло и отпустить эту ситуацию. Я думаю, что каждый забудет звук сирены, выстрелов и прилетов. Проснутся утром и не услышат, что самолет где-то летает и нужно закрывать уши, когда будет падать бомба. Я думаю, что каждый человек достоин, чтобы это забыть и вспоминать только хорошие моменты. Даже если в такой момент, когда война, люди даже умудрялись веселиться и находить позитивные нотки в этом. Многие люди сдружились, нашли, обрели новых друзей. Скажу так, даже семью. Это классно, что в такую трудную минуту люди держались и как-то поддерживали друг друга. Также и наоборот, бывали ситуации, что люди расходились и понимали, что, скажем так, война сняла все маски.