"Идут обстрелы, а он стоит и готовит какую-то рыбу. Наверное, это и есть любовь"

Чернигов под бомбежками

Аня (эвакуировалась неделю назад): Мы проснулись рано, чтобы поехать в Киев, и еще в кровати я услышала слова матери: «Мы никуда не едем, началась война». В первый день мы не называли это войной, как-то не верилось тогда ещё.

Мы с мамой пошли в магазин за туалетной бумагой, магазин был закрыт, и на дороге стояли танки. Они начали стрелять в сторону границы, и все нам кричали «бегите, быстрее». Мы бежали домой и я думала, что мы не добежим. Было так громко! Вот тогда стало очень страшно, у меня началась паническая атака и я поняла, что это все очень серьезно. 

Отреагировали все по-разному: мама плакала, сестра из Турции возмущалась, потому что ее рейс отменили, младший брат играл в игры на компьютере. Пока сестра гостила у нас, я жила со своей семьей. Парень успокаивал меня по телефону, говорил, что скоро, за пару дней, все закончится. И я тоже так думала. Друзья были относительно спокойны, спокойнее меня, мы очень сплотились, после каждого выстрела списывались, спрашивали, как дела.

Мой парень во время обстрелов стоял и готовил что-то для меня, его это, видимо, успокаивало. Уже идут обстрелы, воздушная тревога, все бегут в подвал, а он стоит и готовит какую-то рыбу с рисом и яйцом. Я рассказала об этом своей подруге и она сказала: «Наверное, это и есть любовь».

Под моим окном разбомбили садик – русские военные в него и целились, почему-то они очень активно пытаются бомбить садики, школы и больницы. Садик горел, в мой дом тоже попал кусок снаряда, перед домом валялись балконы, вывалившиеся комнаты. Не в моём районе уже есть дома, уничтоженные "градами" практически полностью.  У нас на балконе выбило окна и звук был такой, будто падают этажи. 

В доме моего парня мы уже спускались в подвал – было уютно, много людей, как оказалось, у нас потрясающие соседи. Вряд ли бы нас спасло это убежище, но была хоть какая-то иллюзия безопасности, плюс в карты играли с соседом, успокаивали друг друга.

Мой парень очень меня поддерживал, мы постоянно обнимались, говорили и вспоминали какие-то хорошие вещи, еще помогала музыка на полную громкость – я ее слушала, чтобы заглушить звуки выстрелов.

Люди в Чернигове, на самом деле, очень спокойны. Обстрелы, тревога, а люди стоят в очереди. Мне мой парень написал вчера: «Когда идёт война, чувство самосохранения притупляется». Сейчас это происходит в моём городе – люди под обстрелами гуляют, выгуливают собачек. Люди, которые там остались, начинают привыкать к этому ужасу.

Где брать еду и лекарства

Список работающих магазинов меняется каждый день, как и список работающих аптек. Ты стоишь в очереди под обстрелами полдня и не знаешь, сможешь ли ты что-то купить, будут ли продукты в магазине. Но если не будешь стоять в очереди, то есть будет нечего, выбора нет.

Сейчас в городе уже практически ничего не работает, но пытаются завозить воду, хлеб и лекарства, есть пункты выдачи. Проблема в том, что нельзя связаться с людьми, поэтому их невозможно оповестить о том, где именно находятся эти пункты выдачи.

Люди, которые не могут поймать связь, сидят дома без воды и еды, выходить на улицу опасно. Сами пункты выдачи тоже регулярно обстреливаются. 

Свет, газ, связь

Первые дни свет был, потом он начал пропадать, а отопления не было с первых дней. Было очень холодно в квартирах, особенно у нас, на первом этаже.

Когда я уезжала из Чернигова, уже несколько дней не было света и воды. Стало нереально связаться с кем-либо, это дело удачи. Кто-то вышел, дозвонился, или ты вдруг словил интернет и смог написать всем. Сейчас связаться с теми, кто остался в городе, практически невозможно. 

Гуманитарная помощь

Гуманитарная помощь в Чернигов пока что попадает, но какие-то машины с продуктами и лекарствами обстреливают. Ситуация не такая, как в Мариуполе, где все машины не пропускают, водителей берут в плен, а фуры куда-то увозят. Но сегодня (разговор был 23 марта) подорвали мост, который связывает Чернигов и Киев, из-за этого будет гораздо сложнее провозить помощь и вывозить людей.

Зеленых коридоров нет, но есть люди, которые каждый день вывозят жителей Чернигова на своих автобусах и машинах. Просто потрясающие люди, если бы не они, то в городе сейчас было бы намного больше смертей.

Эвакуация

Сейчас вокруг города заминировано, но местные украинские военные знают, какими путями мирным жителям можно выбраться из города. Если идут обстрелы, то военные разворачивают машины, чтобы никто не пострадал. Но есть случаи всё равно, когда люди, выезжая из города, наезжали на мины. Так что дорога в любом случае небезопасная. 

Когда я уезжала из города, я постоянно плакала, потому что не могла разлучиться со своим парнем. Но моя семья мне сказала: «Мы без тебя никуда не поедем».

Я наполовину турчанка, поэтому нас забирало турецкое посольство. Но я не могла забрать своего парня именно из-за этого. Я каким-то образом нашла такси, это почти невозможно, начала собирать вещи, чтобы вернуться к парню. Мама встала в дверях и не выпускала меня. В итоге я осталась с семьей и уехала из Чернигова. Я оставила там своего парня, своих друзей, своих кошек. Мне было очень стыдно. Мне до сих пор стыдно за то, что я уехала.

Нас забрал побитый автобус-спринтер во время воздушной тревоги. Военные координировали наш маршрут, мы добрались до Киева за пять часов, хотя обычно дорога до столицы занимает полтора часа, максимум – два.

Ехать было страшно, но оставаться было страшнее.

Вне зависимости от того, где мы, куда мы уехали, эта война продолжается и для нас тоже. Наш дом там, над нашим домом летают истребители. Мы живем новостями, мы живем фотографиями сгоревших домов.

Каждое утро начинается с того, что мы открываем свежие фотографии Чернигова с разрушенными домами и пытаемся понять – чей это дом, чья это улица. Молимся, чтобы не увидеть свой дом.

Война все еще с нами, просто мы в более безопасном месте. Иногда даже мы гуляем и смеемся. Мы это ценим, но все мысли всегда в Чернигове вместе с нашими близкими, бабушками, друзьями, которых не удалось вывезти.

История передана в Музей службой поддержки Helpdesk.media