Истории, которые вы нам доверили

меню
{( row.text )}
{( row.tag )}
header-logo

Истории, которые вы нам доверили

Ко всем историям
Мосиенко Ольга и Сорочак Виктор

«Сейчас прожил день, и думаешь - слава Богу, что живой»

просмотров: 1296

Ольга Мосиенко, 58 лет, жительница Золотого:

Тяжело вспоминать. Раньше было всё спокойно, люди жили, работали. А сейчас многие поразъезжались, молодёжь, дети далеко. Очень тяжело переживать это всё.

Сейчас прожил день, и думаешь - слава Богу, что живой

Самое сложное – обстрелы. Не знаешь, идти в магазин или не идти. Обстрелы до сих пор продолжаются (2018 год). Бывает затишье, а бывает такое, что даже во дворе находиться невозможно, пули свистят. Заходишь в дом – никакого спокойствия нету. Раньше жили будущим, а сейчас прожил один день, и слава Богу, что живой, что ничего не случилось.

Ты ложишься спать – стреляют, просыпаешься – стреляют, среди дня – стреляют. Ну бывает затишье. Тишина напряженная. Чувство постоянного напряжения. Утром встаёшь, бегаешь, то надо мужа накормить, то маму, то в магазин. Думаешь, что приготовить. А потом начинается обстрел…

Вся эта война стоит перед глазами. Боишься каждого выстрела. Очень страшно вспоминать о том, что было. И оно каждый раз напоминает. У нас нету покоя, у нас постоянно идут обстрелы.

Страх за жизнь, страх за сына, что когда он идёт утром на работу, начинаются обстрелы. Дойдёт, не дойдёт. Придёт, не придёт. Муж, были обстрелы, он лежал, он никуда не может ни встать, ни уйти, ни убежать. Я прячусь в погребе, а иногда сижу в углу.

Это страшно, это разруха, это смерть, это ужас. В душе содрогается всё, уже потом ничего не соображаешь. Это очень страшно. Люди бегут в разные стороны, прячутся кто в подвалах, кто где, кто как выживает.

У нас тоже тут разрывались, и в дома тут попадало, и снаряды рвались. И тут прямо эхо идёт, когда выстрелы. Этот весь ужас в голове, он никуда не уходит. Это очень страшно.

Мы тут выросли, тут жили, учились, работали. Не хочется уходить, покидать свои дома. Куда уйти? На съем жилья с таким больным человеком? Мама  старенька, больная. Куда уйти? Никуда. Сидим, Богу молимся, слава Богу живы сегодня, слава Богу.

Мужу растрощило ноги в ДТП. Отрезали ноги. Он был очень тяжелобольной, у него черепно-мозговая травма была. Был одной ногой в могиле. Много крови потерял. Потом потихоньку-потихоньку. Ну а сейчас война еще больше подкосила здоровье. У него давление началось, сахарный диабет, он ослеп. Он одним глазом вообще не видит. Болеет. Ноги болят, он не ходит, он лежит. Сидит, лежит.

Виктор Сорочак, 59 лет, житель Золотого:

Сейчас прожил день, и думаешь - слава Богу, что живой

Мне тяжело по ступенькам подниматься, опускаться, на коляске. Какая у меня роль? Мебель. Есть шифоньер, есть диван. А на диване кто должен? Мужчина. Вот я и есть продолжение мебели. Как говорится, в комплекте. Квартира в комплекте, я должен быть – есть, вот и все. А всё на жене. И вот сейчас огороды, в общем, всё на ней.

Тяжело, конечно. Вон погреб, вся семья там, а я никуда, я на месте, дожидаюсь. Попадёт, не попадёт. Пока я доползу…

Каждый божий день вечером ложишься до 12, даже удивляешься, а что такая тишина. Уже даже как-то неуютно. А когда стреляют, значит, всё нормально. Если подальше стреляют – значит мы спокойны. Когда уже тут поближе начинают, тогда начинаешь волноваться. А так уже привычка. Проснулся, а они не стреляют. Что такое? Выходной, что ли?

Ольга Мосиенко:

Я помню, когда сильный обстрел был, в 14-ом или 15-ом году, я не могла выйти среди ночи и спуститься в погреб. Я села в углу и сидела. Не помню, минут пять или 15 обстрел шел. Мне показалось, что это вечность, что это никогда не закончится. И я каждое мгновение ждала, что сейчас уже будет всё. Свистит снаряд, и я говорю: «Ну всё, ну всё». Это я запомнила на всю жизнь.

У меня сваха тут живёт, с ней общаемся. Я хожу в магазин, захожу к ней, мы общаемся. Такая поддержка. А так в основном я одна. В магазин хожу раз или два раза в неделю. Стараюсь закупиться. Далеко ходить в магазин.

А их же тоже бросать нельзя. У мамы страх. Я ухожу, она: «Ты ж там недолго». Она боится остаться одна. Я говорю: «Ты ж не одна. Смотри, собачка, коты. Муж». Она: «Нет». Она ж понимает, что муж инвалид, что, если вдруг чего случится, он ничем не сможет помочь.

Сейчас прожил день, и думаешь - слава Богу, что живой

Есть надежда, что вдруг что-то наладится. Надежда есть.

При цитировании истории ссылка на первоисточник — Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова — является обязательной в виде:

Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова https://civilvoicesmuseum.org/

Rinat Akhmetov Foundation Civilian Voices Museum
Золотое 2014 2015 2018 Видео Истории мирных
Помогите нам. Поделитесь этой историей
img
Присоединяйтесь к проекту
Каждая история имеет значение. Поделитесь своей
Рассказать историю
Ко всем историям