«Мы еще надеемся, что будет все хорошо»

Мне повредили дом, он так и стоит и уже начинает рушиться. Норвежская фирма [Норвежский совет по делам беженцев] и Красный Крест пообещали ремонт, но в двадцатом году началась пандемия. Сказали, что пока ничего никому не делают. Сейчас в Марьинке Красный Крест помогает многим. Крышу мне перекрыли благодаря нашему горсовету, но в доме отошли два окна и кирпич в стене. Я связалась с Красным Крестом, а они сказали: «У нас на такие программы в данный момент денег нет. Мы знаем ваш дом, но сейчас не можем помочь».

Я тридцать лет жила в Донецке, в Буденовском в районе, все было хорошо. У меня умерли муж и сын. Я переехала Марьинку, потому что здесь был родительский дом и родители ещё были живы. Уже двадцать лет я нахожусь в Марьинке.

Здесь меня застали боевые действия. Я тогда работала в охране, как раз поздно вечером дежурила. И в десять – начале одиннадцатого вечера 11 июля 2014 года началась бомбежка Марьинки. Мы сидели в подвале. Потом я уехала Мариуполь к подруге, с младшим сыном сидела у нее на даче до осени. Он инвалид. Но потом всё-таки вернулись в Марьинку и до сих пор здесь находимся. Родительский дом небольшой, шесть на восемь, есть летняя кухня и большой приусадебный участок.

Мы все время получали гуманитарку от Рината Ахметова, и получали те, кому за шестьдесят пять. Сыну давал Красный Крест. Еще раза два давала какая-то организация. А так он получает пенсию 2200 гривен. Муж умер, он проработал шахтером тридцать лет, я перешла на его пенсию.

Продуктов сейчас вдоволь, магазинов очень много. По количеству людей в Марьинке, по переписи населения, проживало десять тысяч, а сейчас в пределах шести тысяч, как говорят. Очередей нет – иди и покупай все, лишь бы были деньги. Всего вдоволь: и хлеб, и все, что душа желает.

А с той стороны Марьинки, которая отходит к Трудовским, к Донецку, там танками перебито всё, все люди оттуда ушли, дома стоят побиты. Люди в основном снимают в Курахово квартиры. А наша сторона, которая находится в сторону Курахово, мы так и остались в своих домах.

Идешь по улице – никто не уехал, люди ухаживают за всем. К нам приезжал мэр, он сказал: «Війна йде, а у них біля кожного двору цвітуть квіти». Вот так ухаживают люди за дворами. И вообще, чтобы на улице была чистота и порядок. У нас хорошо работают городские службы, мусор убирается постоянно.