«Муж не успел ста метров добежать до дачи, его настиг снаряд»

Алла Ивановна потеряла во время войны супруга, бегала на работу в школу под свист снарядов, пряталась в подвале во время обстрелов и ездила на автобусе, который окрестили «камикадзе». Несмотря на все испытания, считает, что в мире много добрых людей, а от одиночества ее спасают подруги.

Я уроженка Свердловска [Должанска]. Помню, поехала к маме во время летнего отпуска. 1 сентября хотела возвращаться, а ходил один-единственный автобус. Его называли «камикадзе», потому что он ехал по дороге у берега Северского Донца, чтобы не попасть под обстрел.

Часть дороги проехала автобусом, а дальше на попутке до Макарово, там с подругой просидели день в подвале. Когда добралась домой, у меня разбомбили лоджию, все стёкла повылетали из квартиры, соседи со слезами вытягивали разбитые окна. Я посмотрела на это, позабивала фанерой окна и пошла у подруги жить, потому что больше негде было.

Во время войны погиб мой муж. Он как раз приехал из Луганска на нашу дачу в Макарово, вышел из автобуса, не успел ста метров добежать и снаряд его настиг.

Я тоже под бомбежками всё время бегала на работу пешком. Снаряды падали прямо на дорогу. Бежишь, смотришь – летит, надо куда-то падать навзничь на землю. И в подвалах первое время прятались. Мы там часто сидели, сначала при свечах, а потом и свет провели. Рассказывали о жизни, старались отвлекаться и верили, что подвал сбережет как убежище.

У нас подвал в четвёртом подъезде находится, а я во втором живу. Со временем перестала туда ходить. Потом просто в квартире находила уголок, чтобы спрятаться. Открывала окна на проветривание, чтобы стекла не повылетали. А однажды, когда посыпались «Грады», у меня волной кухню снесло.

У нас на Рыбхозе до войны жило 850 человек. Район был привязан к Луганску, люди там работали, было прекрасное сообщение, автобусы ходили каждые 20 минут. Сейчас транспорт не ходит, потому что живет всего 120 человек вместе с грудными детьми. Молодежь выехала, потому что ни работы, ни перспективы нет.

Я живу в четырехэтажном доме, по моему стояку нет ни одного человека, потому зимой обогреть квартиру невозможно. Если раньше все квартиры были заняты, люди все топили, грелись стены, потолок, пол, то сейчас это нереально, потому что никто не живёт.

Несмотря на это сейчас мы живем спокойно, размеренно. Я ушла из школы на заслуженный отдых, работаю в библиотечной системе, участвую в самодеятельности, занимаюсь общественной деятельностью.

Хоть у меня здесь родственников нет, но я не чувствую одиночества. У меня есть замечательные подруги, с которыми общаюсь, которые меня никогда не бросали. Они поддерживают меня, а я поддерживаю их.