Нога у меня поломанная, тазобедренный сустав со смещением. Я пока дойду, собак покормлю, прихожу мокрая вся. Как-то силы нету. Я не вижу на глаз. Было стрельбище, а я была на огороде. Куда деваться? Я упала. Может, я наколола, может быть, рядом, метров пять разорвалась мина, может быть от пыли этой так получилось.
Гром, успокойся, сынок. Полгода ему было, он заболел менингитом. И где я только не была с ним. И путевку доставала. Ему 53 года. Я ни на одну секунду, ни на одну минуту его не бросала. Тяжело, но мне же некуда деваться. Куда я дену его? Я – мать.
Я не знаю, что с моим домом. Он разбитый, сожженный. У меня корову убили, курей и индюков поубивали. И мы когда уходили, у нас все надворные постройки были сожженные. С кухни мы с ним еле-еле успели уйти.
В один дом нас поселили, а там приехали хозяева и сказали: убирайтесь. А куда мне деться? Мне некуда ехать. Куда я поеду? Мне 78 лет, я старая и он инвалид первой группы, не разговаривает, плохо слышит и вдобавок приступы эпилепсии. Жутко, страшно, больно, очень больно.
Я на тачке на своей ездила и искала уголь по домам. Дома разбитые, сараи разбитые, кое-где остается уголь. Вот я и собирала.
Это, слава Богу, что хоть крыша над головою есть и тепло. Я растопила – вот и тепленько. И соседи очень добрые, хорошие люди. Если мне сильно тяжко на душе, я иду к ним и с ними поговорю, и мне как-то легче становится.
Ждём мира, мира ждём мы каждую секунду, каждую минуту.
При цитировании истории ссылка на первоисточник — Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова — является обязательной в виде:
Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова https://civilvoicesmuseum.org/