Жительница Марьинки считала, что не выдержит войны. Но она уже разучилась плакать, ее сердце ничем не проймешь.
По крайней мере, я видела своего внука, у меня тогда был один внук. Я могла поехать с ним в Донецк. Я показала ребенку в четыре года все, что могла показать в Донецке. Мы ездили с ним и в Парк Щербакова, на Кованые фигуры. Он был маленький, этого не помнит. Сейчас ему уже одиннадцать лет.
Я не видела своими глазами, как стреляли, но слышала и знала все. Например, обстрел Марьинки длился 14 часов 3 июня 2015. Никогда не забудется это.
Началась война у нас 11 июля 2014. Это было в девять вечера. Гуляем, сидим на лавочке, моя подруга любуется луной. Сидим спокойно... И как оно выстрелит! Подруга как закричит – и мы разбежались. Я побежала к погребу, она побежала к мужу.
Видела, как первые дома горели. Я частично пострадала 4 августа 2014 года, когда нас, слава Богу, освободила Украина.
Я не выезжала. Дочь на тот момент уехала к своему мужу, я осталась одна. Благо, мне мама оставила старый дом с печкой. И я перешла в этот дом жить, по сей день в нем живу.
Мне 68 лет, [в ее доме был газ, а теперь] оно мне такое не нужное — приходится топить, уголь покупать. Мы вспоминаем молодого парня, который нам привозил хлеб, потому что у нас не было. Люди нас поддерживали, привозили хлеб с Курахово. Скрывались вместе. Это невозможно забыть.
По моему характеру я не думала, что переживу войну. Думала, не смогу, мое сердце не выдержит, умру. Как-то случилось, что сердце зажглось, и до сих пор живу. Человек, который плакал по любому поводу, теперь не плачет. Ее уже ничем не проймешь. Это мы раньше боялись, когда стреляли, а сейчас не боимся. Стреляют, а это далеко, мы уже знаем, что это далеко. Сейчас меньше стреляют, конечно.
И этот коронавирус... У меня такие грандиозные планы были на 14-й год, я должна поехать к своему дяде, который живет на Хмельнитчине, которого я не вижу 12 лет. Очень хотела поехать в Киев, Киев увидеть, даже поехать в Россию, на Кубань. Моя мама родом из Краснодарского края. Я хотела посмотреть, потому что в детстве туда ездили. Планов было много, но они не сбылись. Как не будешь обижаться на это? Это невозможно забыть.
Была немножко одна. Если сильные начинались обстрелы, бежала к соседям, чтобы одной не быть. Я рассказываю о 3 июня 2015 года, это был сильнейший обстрел. Стреляли очень долго.
Если бы нам не помогали, я не знаю, как бы мы выжили.
При цитировании истории ссылка на первоисточник — Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова — является обязательной в виде:
Музей "Голоса мирных" Фонда Рината Ахметова https://civilvoicesmuseum.org/